— Не сейчас, — процедила Рейна, уставившись на женщину м стараясь прикрыть своей юбкой обнаженное тело супруга, хотя и понимала, что эта ее попытка спрятать от чужого взгляда столь мощные члены своего мужа неизбежно провалилась.
— Но…
— Не сейчас, Флоретт!
Женщина мгновенно исчезла, однако она все же успела рассмотреть эту странную парочку с ног до головы, и, как показалось Рейне, она все же больше смотрела на Ранульфа Вся ситуация была настолько возмутительной, что Рейна не выдержала и взорвалась от переполнившего все ее существо гнева.
Она обернулась, чтобы посмотреть в бесстыжие глаза мужа.
— Я никогда еще не встречала подобного безмозглого упрямства. Если вам так уж хочется продемонстрировать свои прелести моим воспитанницам и подругам — спускайтесь тогда лучше вниз. Почему только одной? Я просто уверена, что все они будут весьма возбуждены видом вашей обнаженной задницы!
— Не отвлекайся от темы, Рейна.
Она еще больше взвилась, увидев, что по какой-то непонятной ей причине он невероятно забавляется происходящим. Хотя он и не зашел так далеко, чтобы откровенно улыбнуться, однако несложно было заметить, что он с большим трудом сдерживается.
— Отлично, милорд. Просто замечательно! — в негодовании произнесла она. — Итак, мы говорили о вашем отце, я полагаю? Могу я сказать ему, что вы присоединитесь к нам через некоторое время?
Он опять нахмурился, и наступила очередь Рейны торжествовать.
— Это будет ложью, леди. Вы пригласили его, вы с ним и обедайте.
— Как вам будет угодно, — сказала она, спускаясь по лестнице. — Ваше присутствие вовсе и не обязательно для того, чтобы я удовлетворила свое любопытство сполна.
С этими словами она бросилась вниз, перепрыгивая через несколько ступенек и рискуя сломать себе шею.
— Рейна! Вернись!
Она не стала отвечать ему, слишком торопясь поскорее унести ноги, ибо не была все же уверена, что он и на этот раз не бросится ей вслед. Ей уже не хотелось смеяться, однако она чувствовала необыкновенное удовлетворение от того, что сейчас лишила его возможности отыграться. Она заплатит за все сполна, но позже, Рейна прекрасно знала об этом, ибо, раз пообещав наказать ее, он ряд ли об этом забудет, но она решила, что это случится позже, тогда она об этом и побеспокоится.
Глава 38
Разрываясь между необходимостью отдать слугам последние указания в отношении обеда и решением проблем госпожи Хилари, возникших из-за того, что сэр Серл, упорно настаивая на том, что уже совершенно здоров, напрочь отказывался остаться в постели еще хоть на день, Рейна так и не успела спуститься к отцу Ранульфа, прежде чем увидела, как сам Ранульф торопливо сбегает по лестнице, на ходу застегивая пояс. Она и представить себе не могла, что он поступит так в ответ на тот вызов, что звучал в ее последней фразе, и в какой-то момент у нее даже возникло острое желание пуститься наутек, ибо Рейна подумала, что ярость его была настолько велика, что он спустился вниз специально для того, чтобы незамедлительно наказать ее. Однако Ранульф, едва заметив Рейну возле комнаты Серла, мгновенно успокоился, решив, видимо, что она не успела еще переговорить с его отцом. Он оглядел зал, пытаясь отыскать гостя, и наконец обнаружил его возле камина, занятого разговором с воспитанницами Рейны.
Рейна, прикусив губу от волнения, наблюдала за той невероятной борьбой болезненных эмоций и каких-то других чувств, природу которых она даже не могла определить, переживаемых Ранульфом. Он стоял неподвижно, пристально всматриваясь в отца, и Рейна почувствовала укол совести за то, что была настолько равнодушна к нему, осмелившись даже насмехаться над его переживаниями. Несомненно, на этот раз она честно заслужила наказание. Она не представляла себе, что должен был испытывать человек, ненавидящий своего собственного отца, однако догадывалась, что это было нелегко — идти против зова крови.
Когда Рейна заметила, как сжался Ранульф, она поняла, что его отец наконец-то заметил их. Он поднял голову и поднялся со своего стула, чтобы направиться навстречу сыну. Лицо его сияло от удовольствия, скорее даже от какого-то неземного блаженства. А Ранульф все еще стоял, не отрывая пристального взгляда от фигуры отца, ни один мускул его не дрогнул в ожидании встречи.
Чуть дыша Рейна направилась к Ранульфу, надеясь, что ее присутствие поможет предотвратить столкновение, однако это была лишь робкая надежда. Эти двое мужчин, казалось, и не подозревали о том, что находились в зале не одни, и у каждого на то были свои собственные причины. Однако за ними наблюдали все, очарованно рассматривая двух великанов такого невероятного сложения ж так невероятно похожих друг на друга. Возможно, именно поэтому и не сказал Ранульф отцу того, что не стал бы сдерживать, окажись они в этот момент наедине.
Ранульф выдержал сердечные объятия, однако не ответил отцу тем же, но тот, казалось, даже не замечал холодности сына, а если и заметил, то это не особенно испортило его настроение.
— Клянусь святым распятием, Ранульф, я рад, что ты наконец свил себе гнездышко, да еще такое отличное гнездышко!
— Неужели? Вы что думали, что я всю свою жизнь буду наниматься на службу к чужим людям?
— Вовсе нет. Я знал, что ты претендуешь на гораздо большее, чем участь наемника. Да и разве могло бы быть наоборот, когда ты так похож на меня? Но что меня особенно радует, так это то, что ты превзошел все мои ожидания. И как только тебе удалось все так удачно проделать?
— Леди без памяти влюбилась в меня и поклялась, что если когда-нибудь и выйдет замуж, то только за меня. — Ошеломленный возглас Рейны немного прояснил обстановку, дав понять отцу Ранульфа, что это была лишь неудачная шутка, сам же Ранульф довольно улыбнулся, увидев негодование в ее взгляде. — Вы имеете что-то против подобной постановки вопроса, леди?
— Дело совсем не в том, как ты стал хозяином Клайдона, — поспешил вмешаться отец Ранульфа. — В любом случае прими мои самые искренние поздравления.
— Итак, вы что же, выходит, рады за меня? — холодно спросил Ранульф. — И вы хотите, чтобы я поверил в это?
В мужчине почувствовалось волнение, ибо он не мог больше не замечать откровенно неприязненного отношения Ранульфа.
— Ты сомневаешься в моих словах?
— Прошу вас назвать хоть одну причину, по которой я не должен был бы…
— Я могу сделать это, — вмешалась Рейна, возмущенная его жестокостью. — Причина в том, что он ваш отец. И этого вполне достаточно, чтобы он мог желать вам только добра.
— Леди, вы и так причинили мне массу неудобств своими интригами, заставив спуститься. Довольно. Прошу вас оставить нас. Этот разговор ни в коей мере вас не касается.
— Все, что касается вас, имеет непосредственное отношение и ко мне, — ответила Рейна. — К тому же вы не можете приказать мне покинуть мой собственный зал. А если вы хотите, чтобы я ушла, — вам придется силой вывести меня отсюда. Но предупреждаю, если вы проделаете подобное на глазах такого количества моих людей, то можете не сомневаться, что жалеть об этом вам придется несравненно дольше, чем мне о том, что осмелилась насмехаться над вами.
Извинение, или угроза, или все вместе? Ранульф было нахмурился, но уже через мгновение выражение его лица смягчилось, а в глазах заиграли искорки смеха, хотя в ее словах не было ничего забавного.
— Вы поздравили меня, лорд Хью? Возможно, вместо этого стоило бы посочувствовать?
То, что он подшучивал, было вне сомнения, а поэтому Рейна и не особенно рассердилась из-за подобного замечания, И его отец также улыбался, что было хорошим предзнаменованием. Лорд Хью? Ей следовало бы сообразить, что раз сама она замужем за Фитц Хью, то отца его должны звать именно так.
— Могу ли я предложить вам, милорды, продолжить разговор за столом? Обед и так был уже довольно задержан из-за неисправимой лени некоторых людей.
Ранульф не ошибся, кому адресовала Рейна эту шпильку, и ответил ей в том же тоне — Не это ли вы в последние дни называли страстью, леди? Рейна проследовала было вперед, но мгновенно развернулась, и на милых щечках вспыхнули два ярко-красных пламени Она попыталась что-то сказать, но вместо этого издала какой-то жалобный писк и поторопилась закрыть рот. Однако колючий взгляд ее голубых глаз был более чем красноречив, и Ранульф понял, что попал в самое яблочко, на что, по правде говоря, не очень-то и надеялся. Вот когда она вспорет ему живот однажды, он узнает, что представляет собой месть женщины!